Кино и ливень, или Кому все это надо?
Вопросы, которые, очевидно, могут возникнут у человека, случайно наткнувшегося на этот блог.
Для чего все это надо?
Нужен ли этот сборник кому-нибудь еще, кроме его составителя?
Попытаюсь на них ответить.
Составитель сборника верит в литературные, художественные, эстетические и прочие ценности многого из того, что размещено на сегодняшний день в интернете. Сегодня интернет - если не самая большая библиотека прозы, то таковой она очень скоро станет. Примем как факт, что сейчас в этой огромной библиотеке нет профессиональных библиотекарей. У литературных критиков на этот счет вы найдете в лучшем случае теоретические рассуждения о значении и месте сетературы в различных аспектах жизни, в худшем - пренебрежительное отношение, высказанное с той или иной степенью сарказма, но очень редко вы не найдете антологию, практический обзор или анализ опубликованного в сети.
Можно предположить, что со временем эта гигантская аморфная масса под названием "сетература" пройдет различные стадии самоорганизации. О некоторых из них мы можем уже догадываться, о других мы еще не имеем представления.
Этот сборник, если хотите, моя скромная лепта в этот процесс.
И все-таки, кому все это надо? Отвечу на этот вопрос риторически. Помнится, в годы моей юности (было это в советской школе в брежневские времена) мне запомнилась фраза, сказанная одной пожилой учительницей. "Если вы не попали под ливень, никогда не идите в кино на фильм, о котором вы ничего не слышали". Сказано это было во время очень странного урока, проведенного очень странной и, как уже было сказано, пожилой учительницей. Она пришла в класс для того, чтобы заместить кого-то из заболевших учителей. Я никогда не видел эту женщину ни до этого урока, ни после. Темой урока был "авангард в современном искусстве". Конечно, тема была внеплановой. Она возникла спонтанно, во время разговора. Многое из той беседы запало мне в память. Например, некоторые известные имена в современном искусстве были услышаны мной впервые именно тогда: Сальвадор Дали, Люис Бунюэль, Жан Кокто, некоторые другие. Но фраза о кино и ливне запомнилась лучше всего. Женщина пояснила свою мысль тем, что жизнь слишком коротка для того, чтобы прочитать все книги и даже для того, чтобы увидеть все созданные кинофильмы. Это отпечаталось в моей памяти настолько хорошо, что с этого дня я перестал читать книги так, как я читал их раньше - не задумываясь над тем, стоит тратить на них свое драгоценное время или нет. Уже в том возрасте, я, кажется, сумел в достаточной степени оценить значимость времени, потраченного на чтение, для того, чтобы впредь тщательно примеривать на себя каждую книгу перед тем, как ее прочесть. Сейчас мне кажется, что по вине этой женщины, в юности я очень мало читал. Это была одна сплошная классика - русская и зарубежная. По ее вине весь соцреализм прошел мимо меня. Практически ни одно имя советского автора не прошло моего экзамена на целесообразность. Впрочем, за редкими исключениями, обусловленными, наверное, тем самым ливнем, что заставляет нас войти в кинотеатр на малоизвестный фильм. С годами я, разумеется, стал более гибок. Но времени на чтение уже стало значительно меньше.
Переворот, поставивший меня в диаметрально противоположную позицию сумасшедшего, читающего все подряд, произошел в достаточно зрелом возрасте во время моего обучения кинорежиссуре. Вызвано это было беспрестанным поиском (знакомым тем, кто учился этой профессии) идеи для короткометражного фильма. Я начал с перечитывания рассказов и пьес Чехова и других известных писателей и драматургов в библиотеке театрального факультета. Все это было хорошо для театра, но слишком далеко от современных тем, к которым мне хотелось обратиться с помощью кино. Потом я начал читать короткие рассказы, публикуемые на англоязычных сайтах. Многие из них звучали современно, но произрастали из чужой культурной среды. Я живу в Израиле, и, что называется, "ментально" рассказы британских и американских авторов были далеки от той среды, в которой я обитаю. Чтение русской прозы, опубликованной в сети, было закономерным, но в большой степени случайным, потому что прочитанное также не соответствовало израильской ментальности. Но оно меня увлекло. Настолько, что, спустя, наверное, лет пять я обнаружил, что прочитал за это время больше, чем за предыдущие пятнадцать лет. К сожалению, очень многое из того, что было прочитано за это время, теперь безвозвратно потеряно. Забыты имена авторов, названия текстов, сайты, на которых эти тексты лежали.
Приведу один яркий пример из того, что мне представляется ценной "сетературой". Однажды я прочитал рассказ, который не могу забыть до сих пор. Это была документальная проза, написанная достаточно хорошим художественным языком. Автор (если отождествлять его с героем) находится в провинциальной больнице, из которой ему, судя по всему, придется выйти только через заднюю дверь. Он, так же, как и люди, находящиеся рядом с ним в палате, тяжело и неизличимо болен. Мир в его представлении четко разделен на больницу с ее болью и безысходностью и ту его недалекую, но недостижимую часть, которая находится вне этих стен. Рассказ потряс меня своей жестокостью и правдивостью. Там было такое "реалити", которое, наверное, не снилось Хемингуэю. Не помню, был ли там какой-то особенный художественный стиль. Скажу только, что его наличие или отсутствие не помешало мне воспринять этот рассказ с ощущением этой жестокой правды. К сожалению, шанс разыскать этот рассказ теперь - нулевой. Автор не стремился к "печатной" известности, не пытался привлечь внимание к себе на "борде" обсуждений. Рассказ утонул где-то на дне прозы.ру. Думаю, что автора этого замечательного рассказа уже и нет в живых, если верить в то, что он и его главный герой - действительно, одно лицо.
Наверное, в большой степени воспоминание об этом рассказе и толкнуло меня на то, чтобы начать фиксировать те тексты, которые произвели на меня подобное неизгладимое впечатление, и, в конечном счете, наверное, это желание и привело к рождению такого сборника.
Вопрос, который я сам себе задал, как-то выскользнул из рук. Наверное, все-таки в первую очередь это надо мне. Во-вторых, говоря образно, тем, кто не хочет идти на никому не известный фильм, когда на улице светит солнце.
